Вторник, 05 Ноябрь 2013 12:16 Автор  Протоиерей Андрей Ткачев Участники съезда Коминтерна. Москва. 20-е годы

Я понимаю, что «ФОМА в Украине» — это журнал для широкой аудитории, и в нем принято говорить максимально доброжелательно и мирно, учитывая разнородность читательской публики.

Но бывают времена и случаи, когда «чесать за ушком» сомневающихся не стоит. Потому что не только молчанием, но и тем, как мы говорим, может предаваться Бог. Правдивая резкость — плод небезразличия. Она нетолерантна, но именно в ней любовь, а не в обтекаемых словесах в духе «как бы чего не вышло». В этом номере я хочу сказать слова, которые вас, быть может, заденут, но сдержать их в себе я не могу и не считаю должным.

Мы недавно с удивлением, достойным забывчивых людей, обнаружили, что многие люди наши, русскоговорящие, крещеные, Пушкина читавшие, не любят Церковь. Даже не то что не любят, а злобно ругаются в ее адрес, топают ногами, нечленораздельно междометничают и вообще ведут себя как не имеющие благодати Крещения. Вот нам, глупым, и очередной урок истории.

Мы-то думали в наивной простоте, что революция в России, со всеми «вытекающими из нее», была только насилием долговременной социал-коммунистической пропаганды и последующего государственного пресса. А вот и не так. Совсем не так. Оказалось, что по сути блудный и глупый народ, не охваченный проповедью истины, просто-напросто любит идолов и всякие ложные ценности, как все вообще блудники в истории. И только дай такому народу свободу, как он, родимый, тут же — бух! — Ваалу в ножки. Ну а Ваалу поклонившись, нельзя на Господа Саваофа не зашипеть совсем по-змеиному, как те «боги», которым хвостик поцеловал.

Вот и зашипел на Святую Церковь на наших очах «народ-богоносец», доказывая, что сам он, родной, виноват в появлении Беломорканалов, коллективизаций и прочих концлагерных «радостей». И случись революция сейчас, то соответствующие персонажи из идентичных же подполий и повылазили бы, чтоб сначала других съедать, а потом — и себя самих в а-ля 37-м, и о себе самих плакаться в а-ля 89-м. Такой вот наглядный урок истории. Достоевский. «Бесы». Часть вторая.

Для одних (благодушных и спящих) народ зашипел нежданно, для других — закономерно. Но для всех — удивительно. Можно теперь понять, что чувствовал Розанов, когда говорил, что «народ-богоносец» от Бога так отрекся, словно в баню сходил.

* * *

К Церкви, конечно, есть вопросы. То бишь, есть вопросы ко всем в рясу одетым, ко всем власть церковную имущим и знанием духовным наслаждающимся. Почему костьми не легли в трудах учительных и темный «плебс» не превратили в верующий «лаос»? Почему не бодрствовали на страже от раннего утра до поздней ночи, узнавая приближение врага и звоня во все колокола? Почему? Образование глубокое и рафинированное разве не для того преподается, чтобы потом его по каплям простому люду передавать? Академии всякие зачем заканчиваются, с дипломами и соответствующими знаками отличия на верхней одежде? Не для того ли, чтобы массы многочисленные узнали Бога и Слово Его и обрадовались осмыслению жизни своей? Учились многие из нас для себя самих; знаниями своими кичились перед своими же, а народ пропадал и продолжает пропадать в естественной дремучести.

Так чего ж удивляться? Они теперь — свободные. Без мата говорить еще не выучились, но свободу слова получили. Слушайте теперь речи их и не говорите, что не слышали. Читайте на форумах и не говорите, что не знаете, чем темная народная душа дышит и живет.

Теперь уже поздно подыскивать ответы и придумывать отговорки. Поздно кивать на коммунистов, на Петра І, на масонов с иллюминатами. Не благородно это, да и бесполезно. Паства наша нами отпущена на «вольные хлеба». Неучена она и молитвой отеческой зачастую не согрета, оттого и кормится свиными рожцами чуждых учений (см. притчу о блудном сыне), а потом, одурев, на Мать восстает.

* * *

Отчасти утешимся. Ну не любит Церковь народ. А кого он вообще любит, кроме пошлых комиков и актрис с силиконовыми губами? Космонавтов любит? А милиционеров? А врачей? Учителей, может, любит? Или дипломатов? Или ученых? Да никого он не любит. Ни-ко-го! Это ужасно, но это — факт. Приблизившийся к краю могилы, глупый народ никого больше не любит. И себя самого он тоже не любит, отпуская похвалы кому угодно, кроме своих прославленных сынов и дочерей.

Позвольте мне сказать правду. Народ наш осатанел (слово это сознательно подобрано и совсем неслучайно) от бедности и жадности, от наглости и глупости. Таково мое мнение. Потерпите это мнение, если вы — приверженец демократических ценностей. Жадность и бедность очень близки друг другу. Все жадные — бедны, поскольку им вечно чего-то не хватает. И все бедные — жадны, потому что только рука дающих не оскудевает, а жадина этого не понимает, и вечно скуп, и оттого вечно беден. Такова же связь между глупостью и наглостью. И те, что богаты из «наших», тоже массово болеют жадностью, наглостью и глупостью.

Иначе не обожествляли бы богатство и не стремились бы к нему так жадно и беспринципно. Все это — порочный круг. Это — змеи, сплетшиеся в клубок. Клубок этот нужно рубить по живому — и чем раньше, тем лучше. Чем рубить? Покаянием! Вот — меч спасительный и острый. Именно его и возвещает Церковь до тех пор, пока небеса не совьются, как свиток, и звезды небесные не спадут с небес, подобно смоквам при сильном ветре. Думаю, за это ее и не любят.

* * *

Церковь может громко ничего не возвещать. Главное, чтобы Она была. Если Она есть, то бишь есть Литургия, Крещение, Исповедь, то сокровенная жизнь Церкви, преизливаясь таинственно за пределы храмовых стен, действует на весь круг жизни, включая тайные помыслы и движения сердечные множества людей. В одних людях это тайное действие рождает покаяние, умиление, сокрушение; а в других — озлобление, «бухтение», беснование.

Церковь есть, и Христос в Ней жив. Вот святая правда, достойная быть произнесенной. Свет продолжает во тьме светиться, и тьма до сих пор не объяла Его. Свечению этого жизненно важного Света не чинят непреодолимых препятствий ни толстые животы одних из нас, ни синие носы других, ни дорогие машины третьих. Пришедший в мир грешников спасти Господь умеет до времени не заострять внимания на досадные мелочи, которые первыми лезут в глаза обычным людям. Христос есть, и Церковь Его жива, потому и народ, к Церкви привязанный, не погиб окончательно. Это бытийное присутствие благодати обнаруживает ныне в иных стыд и желание исправиться, в иных (многих) — беснование и пароксизмы странной самозащиты. Дескать, «живу как хочу» — «сами на себя посмотрите». Отсюда и весь шум, столь странный после эпохи гонений и столь естественный с точки зрения глубокой испорченности человека.

* * *

Был такой философ (вечная ему память) — Мераб Мамардашвили. У него в одной из статей есть следующая фраза: «Философское мышление должно оперировать крупными единицами времени и пространства. Чтобы извлечь смысл из сегодняшнего дня, нужно мыслить крупными единицами, которые захватывают и связывают 20-й век, например, с 18-м; мыслить нужно в терминах долгодействующих, сквозных сил истории» («Третье» состояние). Вот оно как! И себя самих, и Церковь свою нужно стремиться понять на пространстве «крупных единиц и долгодействующих сил истории».

Цели подобного глубокого понимания служило, к примеру, выступление Патриарха Алексия І на Конференции советской общественности по разоружению в 1960 году. (Для непосвященных спешу сообщить, что иных площадок для публичных заявлений, касающихся всех вообще, а не только верующих людей, в советскую эпоху не было).

«Моими устами, — говорил тогда Патриарх, — с вами говорит Русская Православная Церковь, объединяющая миллионы православных христиан — граждан нашего государства. Как свидетельствует история, это есть та самая Церковь, которая на заре русской государственности содействовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла христианским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладение, воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим законодательством нередко восполняла пробелы государственного закона.

Это та самая Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Это та самая Церковь, которая в период удельного раздробления Русской земли помогала объединению Руси в одно целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и гражданского средоточия Русской земли.

Это та самая Церковь, которая в тяжкие времена татарского ига умиротворяла ордынских ханов, ограждая русский народ от новых набегов и разорения. Это она, наша Церковь, укрепляла тогда дух народа верой в грядущее избавление, поддерживая в нем чувство национального достоинства и нравственной бодрости. Это она служила опорой русскому государству в борьбе против иноземных захватчиков в годы Смутного времени и в Отечественную войну 1812 года. И она же оставалась вместе с народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя нашей победе и достижению мира.

Словом, это та самая Русская Православная Церковь, которая на протяжении веков служила нравственному становлению нашего народа, а в прошлом — и его государственному устройству… Несмотря на все это, Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания».

* * *

Вслушайтесь и вчитайтесь в эти слова. Они того достойны. В них — попытка указания человеку на творческую ретроспективу с целью пробуждения в нем ощущения уникальности исторического момента и благоговения к значимым событиям собственной истории. Эти слова были сказаны в далеком 1960 году. И в текущем 2013-ом они не утратили своего значения.

Именно такие речи нужны человеку, которого пленяет одно «сегодняшнее» и который из-за пестроты момента ни прошлого не зрит, ни будущего не чувствует. На пространстве огромного периода, охватываемого мысленным взглядом, но отнюдь не пятерней, мы видим Церковь нашу такую же, как она и была, — Христовой, страдающей, молящейся. Как Ноев ковчег, вмещающая в себя животных всякого рода: чистых и нечистых, больших и маленьких, смешных и устрашающих, Церковь всех, живущих в недрах Ее, несет к сухому берегу и спасает от потопа. Выпрыгивать из ковчега — верх безумия. Ковырять в ковчеге дырку — верх негодяйства. Ругать Церковь — тоже верх глупости, поскольку, если она чем и нехороша, то именно отсутствием в своих рядах самих ругателей, ревностных не по разуму, жар сердца растрачивающих на дела пустые и бесплодные.

Ее ругать не надо. Ей помогать надо: и молитвой усердной, и всяким делом добрым, и мыслью, и покаянным движением сердца. В том далеком уже 1960-м Патриарх Алексий І еще сказал, что шипения и гонения всякие для Церкви гибельными быть не могут. Поскольку, «что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, и если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос, и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18)».

Протоиерей Андрей Ткачев