Понедельник, 29 Декабрь 2014 21:32 Автор  игумен Дамаскин (Орловский)

28 декабря Церковь праздновала память священномученика Илариона (Троицкого), архиепископа Верейского, викария Московской епархии.

Священномученик Иларион родился 13 сентября 1886 года в селе Липицы Каширского уезда Тульской губернии в семье священника Алексея Троицкого и в Крещении был наречен Владимиром. По окончании Тульского Духовного училища и Духовной семинарии он поступил в 1906 году в Московскую Духовную академию, которую окончил в 1910 году со степенью кандидата богословия и был оставлен при ней сначала профессорским стипендиатом, а через год — исправляющим должность доцента по кафедре Священного Писания Нового Завета. В свободное от преподавания время он писал магистерскую диссертацию на тему «Очерки из истории догмата о Церкви», которую защитил в 1912 году. Профессор С. С. Глаголев так отзывался о ней: «Такие книги, как книга господина Троицкого, не часто являются на Руси. Появление их есть праздник богословской науки». А профессор М. Д. Муретов писал: «Если бы от меня зависело, я без всяких колебаний признал бы диссертацию Троицкого вполне достойной не только магистерской, но и докторской степени». За это сочинение ему была присуждена премия митрополита Московского Макария.

В 1913 году он был пострижен в монашество с именем Иларион. Он писал тогда родным: «Что я теперь духовный, это меня почти не удивляет: как будто так и следовало, — даже странным стал казаться прежний светский вид. К новому имени привык, хотя и мирское еще не забыто. А все же своих «мирских» друзей вспоминаю очень часто. Думается мне, что в отношении к ним и в монашестве я не имею повода перемениться. Интересно, конечно, как вы рассуждаете обо мне теперь: «Пропал человек неизвестно из-за чего», «Что сделал с собой?» Эх, мир, мир! Я мир понял и примирился с ним, и очень жаль, что мир вовсе не хочет примириться с монашеством. А стоит только сознаться: «ведь не одна же форма жизни должна быть для всех». Я избрал ту, которая мне казалась, а теперь и оказалась наиболее подходящей. Не жалейте, а сорадуйтесь, потому что я теперь радуюсь. А что значит Иларион? Веселый».

В том же году он был назначен на должность инспектора Московской Духовной академии, рукоположен во иеромонаха и возведен в сан архимандрита. Это был самый молодой архимандрит и профессор в России того времени.

После Февральской революции 1917 года в Москве открылся Поместный Собор. Архимандрит Иларион стал на нем энергичным защитником восстановления в Русской Православной Церкви патриаршества. Выступая на Соборе, он сказал: «Наше патриаршество уничтожено было Петром I. Кому оно помешало? Соборности, Церкви?.. Нет, не соборности и не Церкви помешало у нас патриаршество. Кому же?.. Московскому единодержавию, преобразованному Петром в неограниченное самодержавие, помешало русское патриаршество. В столкновении с государственной властью угасло на время русское патриаршество, и во главе Русской Церкви стала неведомая всей Христовой Церкви коллегия… Учреждение коллегии было… новостью в Церкви Христовой; новость эта создана была… вовсе не ради пользы церковной…»

В 1919 году архимандрит Иларион был арестован и три месяца провел в Бутырской тюрьме. Точно оправдывая свое имя, из тюрьмы он писал: «Жизнь идет размеренная, правильная… Сейчас в камере собралось у нас три профессора. Читаем время от времени лекции… Прямо считаю нужным сказать, что эти два месяца прожил я и не без пользы, и даже интереснее, чем жил бы вне тюрьмы».

В 1920 году архимандрит Иларион был рукоположен во епископа Верейского, викария Московской епархии. В своей речи при наречении он, воздавая хвалу Церкви, сказал: «Церковь Божия, стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и виссом, кровьми новых мучеников. Что мы знали из церковной истории, о чем читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят… Среди ветров лжеучений, среди мутных яростных волн злобы, лжи и клеветы неистовых врагов как скала стоит Церковь, та Русская Православная Церковь, о которой так любили недавно повторять, что она в параличе, что лишь полицейской силой государства держится она. Но вот силы государства направились против Церкви, и наша Церковь дала больше мучеников и исповедников, нежели предателей и изменников».

Со времени рукоположения во епископа он стал одним из ближайших помощников Патриарха Тихона. В 1922 году советские власти арестовали епископа Илариона, обвинив его в активной помощи Патриарху. Он был приговорен к ссылке в Архангельск, откуда писал: «Живу я очень скромно и убого, но душа моя насыщается за обильной трапезой книг по русской церковной истории».

В 1923 году епископ Иларион вернулся из ссылки и Патриарх Тихон возвел его в сан архиепископа. Владыка снова стал помощником Патриарха.

В конце 1923 года архиепископ Иларион (Троицкий) снова был арестован и, несмотря на настоятельную просьбу к властям Патриарха Тихона о его освобождении, приговорен к трем годам заключения в Соловецком концлагере. Людям, помогавшим ему во время его архангельской ссылки, он добродушно писал: «Я теперь давно уже не у дел; отдыхаю и живу мирно на Соловках. Жизнь моя здесь совершенно благополучная. Никакого горя, нужды или утеснения я не испытываю. Архангельский год мне памятен, и я часто его вспоминаю. Вспоминаю с благодарным чувством и всех добрых архангельцев… Обо мне знайте только то, что я живу очень хорошо, крепок здоровьем, бодр духом…»

Архиепископ Иларион, как подлинный христианский богослов, старавшийся видеть Бога везде, на всяком месте и во всякое время, и самый Соловецкий лагерь воспринял как суровую школу добродетелей — нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения и трудолюбия. Его нельзя было опечалить ничем — и это его настроение поднимало дух у окружающих. Ко всем он относился с любовью и пониманием. В каждом человеке он ощущал образ и подобие Божие, жизнью каждого человека интересовался искренне. Воистину он был кроток и смирен сердцем, не только находя в этом покой для своей души, но вселяя мир и покой в смятенные души окружавших его людей.

В 1925 году архиепископа Илариона перевезли из Соловков в ярославскую тюрьму, откуда он писал своей родственнице: «Ты спрашиваешь, когда кончатся мои мучения? Я отвечу так: мучений я не признаю и не мучаюсь. При моем «стаже» меня ведь тюрьмой не удивишь и не испугаешь. Я уже привык не сидеть в тюрьме, а жить в тюрьме».

В ярославской тюрьме власти вступили с ним в переговоры, предлагая занять одно из руководящих мест в Церкви, если он согласится на тесное с ними сотрудничество. Архиепископ отказался и был снова возвращен в Соловецкий концлагерь. В 1926 году архиепископ Иларион без всякого нового судебного разбирательства был приговорен еще к трем годам заключения на Соловках. Из Соловков он писал: «Выкинут я стихией на далекий остров. Но сожаления я стараюсь не растравливать в душе моей, на окружающее стараюсь не обращать внимания, а жизнь наполнять тем, чем можно. И так за долгие годы привык и живу не тужу. На лучшее не надеюсь, от худшего не отрекаюсь. Какова есть о мне воля Божия — так пусть и будет».

В праздник Покрова Божией Матери, 14 октября 1929 года, последовал новый и последний приговор — три года ссылки в Казахстан. Во время этапа архиепископ тяжело заболел сыпным тифом и 19 декабря был помещен в ленинградскую тюремную больницу, где и скончался 28 декабря 1929 года. Тело его было выдано для церковного погребения. В отпевании и погребении участвовали митрополит Ленинградский Серафим (Чичагов) с тремя архиереями и множеством духовенства. Архиепископ Иларион был погребен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря. В 1999 году были обретены его святые мощи и в том же году перенесены в Сретенский монастырь в Москве.

ЦИТАТА:

«Идолы всё больше и больше вытесняют Христа из жизни людской. Все касающееся веры более и более становится в наши дни «частным делом», даже таким, которое постоянно нужно прятать в самой сокровенной «клети», которому нет и быть не должно никакого места в жизни. В наши дни христианство проявляется только как личное потаенное благочестие, но совсем оскудела христианская жизнь… Общество предпочитает идти на торжище скучного мира, мечется там в потемках от одного блуждающего огонька к другому, гибнет духовным гладом, питается от рожец, приличных лишь свиньям, и не хочет избыточестовать хлебы в дому небесного Отца, который есть святая Церковь Православная. А если и говорят некоторые об участии в жизни церковной, то под этой жизнью разумеют не созидание тела Христова в общем братолюбии и духовных подвигах, нет, под жизнью Христовой Церкви разумеют ведение хозяйства, заведование столами торжников (Мф. 21:12) да борьбу за какие-то права. И на месте святе хотят поставить свой бездушный мирской кумир!..

Недостаток преданности единому Богу вместе с желанием соединить поклонение Богу и идолам создали в наше время… взгляд на богословие как на одно только внешнее знание. Что такое богословие? Оно для многих есть только знание богословских истин, но не знание Бога. Знание же Бога есть наука опытная. Только чистые сердцем Бога узрят, и потому истинное богословие должно быть благочестием, и только тогда принесет оно плод по роду своему».

Из речи к 95-летию основания Московской Духовной академии студента 4 курса Владимира Троицкого.