Понедельник, 29 Апрель 2013 16:07 Автор  Александр Ткаченко

В первый раз я услышал рок-оперу «Иисус Христос — суперзвезда» когда мне было лет 15-16. Пластинку принес приятель, а у меня был ламповый советский проигрыватель  «Ригонда».

Он давал очень хороший звук, хотя и в режиме «моно».

В этой музыке прежде всего поражало звучание оркестра с рок-группой. В музыкальной школе педагоги учили меня слушать оркестр, но наше поколение в то время все же отдавало предпочтение гитарам и барабанам.

А тут звучало все вместе, и это было очень неожиданно. Мы все тогда увлекались рок-музыкой, я уже слышал и Led Zeppelin, и Deep Purple, и все остальные группы, которые тогда были популярными.

И тут выяснилось, что партию Иисуса Христа в этом произведении исполняет Иэн Гиллан из группы Deep Purple. Это тоже было открытием: оказывается, оперу можно петь совсем не оперными голосами. Там был какой-то фантастический мелодизм: практически каждая партия сразу же ложилась на слух, хотя встречались сложные размеры на пять четвертей. Тем не менее, запоминалась музыка с одного прослушивания, мы с друзьями потом ходили и пели ее. Знали все партии наизусть, правда, без слов: на пластинке их не напечатали, а английского языка мы тогда не знали.

Но самое сильное впечатление от того, первого, прослушивания было связано все же не с музыкой. Я помню, как мы с приятелем, который принес пластинку, сидели тогда, слушали, восхищались… И вдруг музыка перестала звучать. Там, в конце пластинки есть место, когда в тишине раздаются лишь гулкие удары с протяжным эхом. Я приятеля своего спрашиваю: «А это что такое?» Он говорит: «Это гвозди забивают». Я ничего не понял, опять спрашиваю: «Куда забивают?» А он отвечает: «Как — куда? В руки. Это Христа молотками прибивают к кресту».

Его слова меня просто шокировали. Как же это? Такая прекрасная музыка, и вдруг — живого человека… гвоздями… В тот момент я почему-то сразу понял, что Христос — не вымышленный персонаж, что все это происходило на самом деле. И когда потом слышал имя Христа, в памяти тут же всплывали эти страшные, глухие удары в тишине…

Теперь я знаю, что либретто этой рок-оперы было написано с позиций, которые верующему человеку принять невозможно. Его автор Тим Райс в своих интервью прямо говорил, что Христа не считает Богом, а Евангелие для него лишь легенда. И конечно, это его отношение насквозь пропитывает всю оперу. Я много раз слышал отдельные партии из нее, уже когда жил в Америке и прекрасно знал английский. Когда вспоминаю сейчас их содержание, понимаю, что все это, конечно, глупость. Взгляд на Евангелие со стороны мира, не знающего Бога.

И все же… Я не могу вот так, безоговорочно, осудить это произведение. Потому что на фоне полной беспросветности советского государственного атеизма даже бунтарские эксперименты западной секулярной культуры все-таки сохраняли в себе какие-то отблески света Евангелия. И я знаю, что для многих моих ровесников именно эта рок-опера стала первым шагом в сторону веры.

Просто нужно понимать, что это было за время. В школе нам с первого класса говорили, что Бога нет, на предприятиях читались лекции по атеизму, снимались фильмы, издавалось огромное количество книг, брошюр, работала мощнейшая государственная машина атеистической пропаганды. В этом абсолютном духовном вакууме даже такой, искаженный, рассказ о Евангельских событиях оказался плодотворным для многих.

И потом я просто не могу поверить, что такая красивая музыка была написана из кощунственных побуждений, из желания поглумиться над чужой верой. Это, скорее, искреннее заблуждение авторов, которые стремились к добру так, как они его понимали. Знаете, так дети часто любят ту пищу, которую на Западе называют junk-food — «мусорная» еда: чипсы, пицца, гамбургер…

Но если на Западе рок-опера «Jesus Christ Superstar» воспринималась как искажение традиционного вероучения, то у нас в стране она, как ни странно, оказалась тогда своего рода проповедью христианства. Потому что историчность Христа, реальность событий, происходивших на Голгофе, — все это было настоящим откровением для советской молодежи. Нам с раннего детства внушали, что Евангелие — миф, сказка. А тут «миф» вдруг обрел музыкальное воплощение…

Много лет прошло с тех пор, как мы с приятелем у меня дома на старенькой ламповой «Ригонде» впервые слушали «Иисус Христос — суперзвезда». Многое изменилось и у нас в стране, и в моей жизни. Совсем иначе отношусь я сегодня к этому произведению. Но звучащие в тишине глухие удары по гвоздям, забиваемым в руки Христа, навсегда оставили след в моей душе.