ЧТО ТАКОЕ НАШ СЕГОДНЯШНИЙ МИР? Хорош он или плох? Кто-то говорит: хорош, кто-то: плох. Я же думаю, что он не хорош и не плох. Он таков, каков есть. Мы долго к нему шли. Целых двадцать веков. От мира, явленного нам Христом — к миру нынешнему. От мира, в котором могли бы жить — к миру, в котором сегодня существуем. Мы проходили сквозь огонь, воду и медные трубы. Сквозь горнила революций и войн. Мы пролили много крови. Мы многое пережили. И вот пришли. К чему же?

Время потребления

Мы пришли, к чему пришли. Когда я захожу сегодня в супермаркет, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, я радуюсь: у-у-у, сколько еды! С другой стороны, думаю: это сколько нужно сил, энергии и времени всё это съесть! Триумф живота, победа научной мысли, работающей на плоть! Люди с тележками напоминают мне космонавтов, решивших затовариться перед долгим полётом на Марс. Тележки медленно и сосредоточенно катятся к своей цели. К кассовому аппарату. С каким аппетитом у телевизора или компьютера всё это будет поглощаться!

Наконец-то мы стали потребителями, сбылась мечта премьера Медведева! Мы создали новый класс в своей стране! Но стали ли мы от этого счастливее? Колесо экономики перемалывает наши души. Они заполняются пустой информацией и дешёвым ширпотребом. Красители, подсластители и имитаторы вкуса. Суррогатность жизни, любви, чувств, веры. Суррогатность материнства. Противоестество. Нам не вернуться уже во время, когда мы с удовольствием ели простую еду: лепёшки и рыбок (помните, чем накормил Иисус изголодавшихся людей после Нагорной проповеди), а человек, имевший две одежды, уже считался богатым (вспомните проповедь Иоанна Крестителя: «У кого две одежды, отдай одну неимущему!»). Нам нужна «непростая» еда! Нам нужны «непростые» одежды! Нам нужны навороченные вещи! Мы уже пресытились, мы перестали смотреть в небо. Теперь мы смотрим в свои тележки, кошельки и продуктовые корзины. Мы всё время что-то считаем на своих калькуляторах. Мы вступили в последнюю фазу нашего бренного бытия.

У каждого свой бог

Захожу в вагон метро. Люди сосредоточенно уткнулись в смартфоны и планшеты. Что-то щёлкают. Вот два друга, сидящие рядышком со смартфонами в руках, впились в мерцающие экраны. Им больше не о чем разговаривать друг с другом. Им некогда: они — в иных мирах.

Границы размыты, границ больше нет. Нажимая на кнопочки, ты запросто можешь оказаться в виртуальном Париже, Нью-Йорке или Лондоне. Ты можешь очутиться везде, где пожелаешь. Но только не там, где сейчас Христос. Бога нет в этом виртуальном мире. Бог нереален. Бог умер! Так сказал когда-то один сумасшедший на заре новой эпохи. Закрыты небесные кладовые, Божии звёзды не светят нам. Его дивные просторы, где летают златокрылые Ангелы, нам недоступны. С Богом по скайпу не связаться и по телефону не поговорить. Ноги не бегут к церкви. Там темно. Там неинтересно. Там нельзя пощёлкать кнопками, там нет вай-фая. Там не приколешься. Там — отстой.

Бог, а нужен ли Он? У каждого свой бог. Ошо, Кастанеда или Елена Ивановна Рерих. Можешь пойти налево, можешь — направо. К так называемым анастасийцам или в общество Порфирия Иванова. Когда-то Христос выбирал учеников. Теперь ты сам выбираешь себе бога, который тебе нравится. Можешь пойти к буддистам или мунистам. А можешь податься к кришнаитам, танцующим на Невском свои пляски. Ты можешь даже пойти к свидетелям Иеговы, хоть это сегодня и не модно. А хочешь — сотвори свой культ и своё учение. И поклоняйся себе. Созови в созданный тобой мир людей. Это сегодня круто!

Эпидемия одиночества

Включаю телевизор. Там игры. Бесконечные игры. Жизнь стала игрой, а игра — жизнью. Все каналы нашей земной мегагалактики транслируют ток-шоу. Жизнь — несерьёзна. Нет смысла думать. Много думать. Мало думать. И думать вообще. Смысл — в наслаждениях. Смысл — в ощущениях.

Мир развлекает себя. Мир всё больше погружается в сконструированные человеком пространства. Мы погрязаем в них, как в болоте. Гиблая сладкая жижа забивает рот, уши, глаза, забивает сердце. Она рождает адские эмоции. Депрессия, одиночество, страхи витают над нами, как мухи.

Не ищи в современных программах и телесериалах хоть какого-нибудь смысла. Их создатели живут на другой планете. Для многих из них нет понятий добра и зла. Всё определяет коммерческая целесообразность. Там правит Его Величество Гламур. Деньги. Зрелища. Так называемый успех. Власть. Секс. Измены. Вечные-бесконечные разборки. Кто с кем переспал, кто в кого плюнул и кто кого переплюнул. Банальные перипетии сбежавшего от Бога мира.

Социальные сети переполнены взывающими о пощаде людьми: «О, возлюбите хоть кто-нибудь меня!» Как охотники, расставляя свои гламурные изображения, они ждут лайков. Лайков посторонних им людей. Эпидемия одиночества. У тебя сотни виртуальных друзей, а ты — один. Ты никому не нужен. А Богу? Ты нужен Ему, но ты в это не веришь. Ты продолжаешь страдать. Больницы переполнены невротиками. Это время постмодерна.

Унификация полов

Грани между мужчиной и женщиной стираются. Мужчины хотят походить на женщин, а женщины — на мужчин. Всеобщая половая унификация. Голые нудисты бродят по пляжам, не стесняясь друг друга. Человек, которого Бог одел когда-то в Эдемском саду, раздевает себя. «Долой стыд!» Кто это сказал? Первые русские ре¬волюционеры. Но задолго до них на всю Вселенную это провозгласил первый «небесный» революционер — дьявол. Интернет кипит порнографическими страстями. Геи готовят шампанское, чтобы отпраздновать окончательную победу. Европа — у их ног. Америка объявила крестовый поход на невежд и «сексуальных мракобесов». Россия — последний форпост «традиционалистов».

Когда-то святой Бог изгнал согрешившего человека из рая. Сегодня согрешивший человек изгоняет Бога из своей жизни. Жизни, так и не ставшей для него раем. В Англии запретили упоминать слово «Рождество» и носить открыто крестики. В Америке запрещено открыто говорить о грехе мужеложства. Это оскорбляет носителей греха. В англиканских церквях венчают гомосексуальные пары. В Финляндии и Швеции появились женщины-епископы. Недавно мне рассказали анекдот. Стоит у дверей церкви мальчик и плачет. Появляется Бог, спрашивает: «Что случилось?» — «Меня только что изгнали из церкви!» — «Не плачь. И Меня тоже…»

Ценности не имеют больше ценности, ценности — относительны. Ценность — это я. «Че¬ловек — это звучит гордо!» Я горжусь собой. Я сам себя сделал. Ценность — в отсутствии ценностей. Объявлять себя главной ценностью в последней инстанции — это круто! Нет ценностей — и смысла нет, смысл — обезличен. Смысл обессмыслен. Унификация религий, рас, границ, мировоззрений. Это время постмодерна.

Что сказал бы Апостол Павел?

«Как же мы ко всему этому пришли?» — спрашиваю я себя. Шли-шли себе, и — пришли! Незаметно. Через кризисы: чувств и веры, морали, нравственности. Через кризис совести. Они ведь у нас, человеков, эти кризисы, происходят постоянно. Каемся — кризисы преодолеваем, упорствуем — они усугубляются, множатся. Вот и умножились наши бесчисленные кризисы. В энной степени. Выросли до космических масштабов.

Как долго мы шли к прогрессу! Как стремились попасть в золотой век равенства, счастья и братства! Мы многое приобрели на этом трудном и тернистом пути. Мы создали величайшие шедевры живописи, музыки, поэзии и архитектуры. Наука достигла величайших взлётов. Мы уже готовим экспедиции на иные планеты. Но вместе с тем как многое мы потеряли! Мы потеряли Бога. Потеряв Бога, потеряли смысл, потеряли себя. Какая коллизия: обретя 2000 лет назад свою драгоценную Жемчужину Веры, вновь её потерять! Не об этом ли сказано в Писании: «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?»

Интересно, а что бы сейчас сказал святой Апостол Павел, увидев нас таких? Увидев такое? О чём бы стал проповедовать? Куда бы пошёл? Какие послания написал бы нашим обмирщвлённым и разобщённым церквям?

Я не знаю. И никто не знает. Я только знаю, что есть Бог, Которому одному известно, почему мы угодили в это болото и как нас оттуда вызволять. У Него нет безвыходных ситуаций. С Богом возможно всё. Написав эту фразу, я задумываюсь: «А без Бога? Что без Него возможно?» Ничего! Открыв Библию, эту великую мудрую Книгу, я читаю слова Христа, Того Самого, явившего нам когда-то прекрасный невидимый мир (от которого мы все так бесстрашно бежим): «Без Меня не можете делать ничего!» Но ведь делаем! Что же? Убегаем! Я читаю: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Я верю, что это так. Я хочу в это верить. Я хочу рассказать об этом всем людям. Есть Тот, Кто Себя не пощадил, чтобы мы вошли в этот мир, в котором живёт Он Сам.

Скоро этот век закончится. Век безумных страстей и жуткого потребления. Век глобальной депрессии. Век смертей и болезней. Век ужасов. Век земной. Век человеческий. Начнётся Его век. Век золотой. Ты можешь войти туда! Ты не знаешь, как? Спроси Его! Бог и Его Церковь помогут! Добро пожаловать войти в этот век!

Сергей РОМАНОВ

ДЛЯ СПРАВКИ

ПОСТМОДЕРНИЗМ (фр. postmodernisme — после модернизма) — термин, обозначающий структурно сходные явления в мировой общественной жизни и культуре второй половины XX века — начала ХХI века. Постмодерн — состояние современной культуры, включающее в себя своеобразную философскую позицию, допостмодернистское искусство, а также массовую культуру современной эпохи.
(Из Википедии)