Иеромонах Иов (Гумеров) о страстях
и о борьбе с ними

В чём отличие чувства от страсти

Чувства являются естественными свойствами человека. С помощью них человек воспринимает собственные внутренние состояния и внешние воздействия. Они составляют психофизическую основу всей душевной и интеллектуальной жизни человека. Проявление чувств может быть и греховным: чувство неприязни, раздражительность, чувство зависти. Однако в отличие от страсти чаще всего это не бывает устойчивым.

Страсть — чувство, доминирующее над другими побуждениями человека, подчиняющее все его мысли, чувства и желания. В святоотеческой аскетической литературе страсть определяется как сильное и длительное желание, господствующая потребность, укоренившаяся в результате прежних опытов её удовлетворения. Страсть есть гипертрофическое, уродливое расширение естественной потребности, удовлетворение которой властно подчиняет человека, деформируя весь строй эмоциональной, интеллектуальной и духовной жизни. Воля оказывается не только искажённой, но фактически пленённой. Страсть напоминает жестокого тирана, который вселился в человека и мучает его. На это указывает и этимология слова «страсть» (от славянского глагола «страдать»). Человек, одержимый страстью, страдает, потому что его естественные потребности болезненно и противоестественно расширены. Злом является не пища, а чревоугодие, не деторождение, а блуд, не деньги, а сребролюбие, не слава, а тщеславие. «Зла и страстей по естеству нет в человеке; ибо Бог не творец страстей» (Преп. Иоанн Лествичник. «Лествица», 26:67).

Как появляется страсть

Святые отцы указывают, что центр тяжести всех страстей (включая плотские) находится в области человеческого духа, в его повреждённости. Они являются результатом удаления человека от Бога и проистекающей от этого греховной развращённости. Поэтому страсть определяется как вид духовной болезни. Страсть и грех генетически связаны: первая есть хроническое состояние души, а грех его актуализация. Св. Никита Стифат пишет: страсть в душе движется, а деяние греховное телом видимо совершается («Добротолюбие». Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1993, т. 5, с. 92).

Началом страсти является греховный помысел. Это как бы семя, из которого страсть произрастает. Поэтому борьба с худыми (нечистыми, вредными) помыслами составляет один из самых существенных разделов святоотеческой аскетики. «Человеку надобно всё усилие своё обращать на помыслы, и что служит пищею лукавым помыслам, то отсекать, а устремляться мыслию к Богу, и хотения помыслов не исполнять, но кружащиеся помыслы собирать отовсюду воедино, различая естественные помыслы от лукавых. Душа под грехом уподобляется как бы большому лесу на горе, или тростнику в реке, или какой-нибудь чаще терний и деревьев; посему намеревающиеся проходить сим местом должны протягивать вперёд руки и с усилием и трудом раздвигать пред собою ветви. Так и душу окружает целый лес помыслов, внушаемых сопротивной силою; почему потребны великая рачительность и внимательность ума, чтобы человеку отличать чуждые помыслы, внушаемые сопротивной силою» (Преп. Макарий Великий. «Духовные беседы», 6:1). Противление лукавым помыслом составляет средоточие духовного подвига. Ход постепенного развития в человеке страсти определяется степенью успешности борьбы с греховным помыслом как семенем ядовитого растения, которое может со временем заглушить ростки любой добродетели.

Прилог и пленение

Святые отцы-аскеты говорят о стадиях постепенного образования страсти. Первый импульс, который может стать началом этого процесса, они называют прилогом или приражением (слав. «приразитися» — столкнуться с кем-либо). Это греховные впечатления или представления, которые возникают в сознании помимо воли человека и без всякого его свободного участия. Если душа здорова, то прилог умрёт сам собой, ибо не сможет пустить внутри человека никакого корня. Потому прилоги не считаются грехом и не вменяются в вину человеку.

В душе порочного человека прилог найдёт благоприятную почву. На прилог, вторгшийся в сознание, человек отвечает или отвращением, или сочувствием. Всё зависит от нравственного устроения души. Если прилог встретил сначала интерес к себе, а потом сочувствие, то он превратится в помысел. Это собственно первая стадия страсти. Прилог началом страсти ещё не является. Помысел является пробным камнем для воли. Она либо отвергнет его, либо примет. Последнее означает, что помысел родился не случайно. Он не является для души чем-то чужеродным. Вслед за этим к помыслу приковывается внимание, благодаря чему происходит его дальнейший рост. Помысел принимает характер мечтательного образа, который вызывает чувство предвкушения будущего удовольствия. Это — вторая стадия постепенного развития страсти. Духовные писатели называют это сочетанием. Они употребляют выражение «собеседование с помыслом». Постепенно помысел всецело овладевает сознанием человека. Внимание оказывается сосредоточенным исключительно на нём. Постепенно образ будущего удовольствия становится всё более ярким, а влечение к нему — сильным.

Человек, осознавший опасные последствия происходящего, должен активно удалить из сознания картину будущего греха, твёрдой и решительной волей освободить сознание от него и напряжением воли вызвать какой-нибудь благой помысел. Если это не происходит, то наступает третья стадия, когда сама воля увлекается греховным помыслом. В аскетической литературе это называется «склонением к помыслу». В результате появляется уже решимость на деле осуществить то, о чём говорит помысел.

На третьей стадии развития страсти у верующего человека, в отличие от неверующего, всецело живущего по стихиям этого мира, иногда происходит внутренняя борьба между желанием удовлетворить пагубное желание и совестью, пытающейся противиться греховному падению. Это борение имеет место только тогда, когда греховная склонность ещё не стала дурным навыком, не проникла глубоко в природу души.

Если же страсть образовалась и стала свойством нравственного характера человека, то страстное влечение начинает господствовать над волей, насильственно увлекая душу к исполнению греховного желания. Эта четвёртая стадия у святых отцов называется пленением.

Роль бесов

На всех стадиях рождения и созревания страсти самым активным образом участвуют демоны. Чаще всего именно они всевают в сознание прилоги. Когда образовался помысел, они всячески стараются представить ядовитую приманку греха как можно более яркой и привлекательной, а самое главное — скрыть опасность. Бесы губят людей не только через плотские страсти (блуд, наркомания, пьянство, курение и др.), но также и с помощью душевных (гордость, тщеславие, сребролюбие и проч.). Святые отцы говорят даже об особой специализации падших духов: бес блуда, бес тщеславия, бес чревоугодия, бес пьянства и т. д.

Созревшая и укоренившаяся страсть является невидимым идолом, поставленным внутри человека. Ему он служит и поклоняется. Поэтому св. Апостол Павел называет жизнь по страстям идолослужением: «Ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога» (Еф. 5:5). Нельзя возлюбить Бога, пока человеком владеет страсть.

Духовные писатели-аскеты выделяют восемь главных страстей, которые называют смертными, потому что они разрушительно действуют на весь строй духовной жизни и могут привести к вечной смерти, лишив человека спасения: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость. Некоторые говорят о семи смертных грехах, объединяя уныние и печаль. Самая опасная страсть — гордость, которая может привести человека даже к открытому богоборчеству. Полнокровным в духовном отношении христианином может стать только тот, кто избавился от матери всех страстей — себялюбия. Эгоизм абсолютно не совместим с духом христианства.

Даёт победу Бог!

Любая страсть является духовной болезнью. Большинство людей имеют в себе страсти. Многие из них посвящают жизнь удовлетворению этих страстей и не задумываются над тем, что готовят себя для ада. Поэтому святые отцы пишут о необходимости самой решительной борьбы со страстями. Путь к освобождению от тирании той или иной страсти только один — искреннее покаяние и решимость исправиться. Чем раньше, тем лучше. Чем дольше человек ведёт греховную жизнь, тем больше травмируется душа. В святоотеческой литературе проводится мысль, что страсть является, прежде всего, болезнью воли, хотя и другие свойства и способности человека при этом извращаются. Для исцеления от этого нужен подвиг, а не повторение на исповеди из месяца в месяц, из года в год одних и тех же грехов. Если это происходит, то значит, что в глубине души человек сроднился со страстью, и только на поверхности сознания имитирует борьбу с ней. «О, как сладостны поводы к страстям! Человек может иногда отсечь страсти; вдали от них наслаждается тишиною, веселится, когда прекращаются они; но не может сделать, чтобы не было у него причин к страстям. Поэтому искушаемся и нехотя, и печалимся, когда мы в страстях, но любим, чтобы оставались в нас поводы к ним. Грехов себе не желаем, но приводящие нас к ним причины принимаем с удовольствием» (Преп. Исаак Сирин. «Слова подвижнические», Слово 71). Тот же великий наставник духовной жизни в другом Слове говорит: «Когда из любви к Богу желаешь совершить какое дело, пределом желания сего поставь смерть; и таким образом на самом деле сподобишься взойти на степень мученичества в борьбе с каждою страстию и не понесёшь никакого вреда от того, что встретится с тобою внутри оного предела, если претерпишь до конца и не расслабеешь» (Слово 38). И когда человек ради спасения готов подвизаться даже до смерти, тогда приходит от Господа всесильная помощь и исцеляет.