Понедельник, 16 Май 2016 09:10 Автор  Редакция

16 мая Православная Церковь празднует память священномученика Николая (Беневоленского).

Любимый племянник знаменитого старца Алексия Зосимовского (в миру Федора Алексеевича Соловьева), который на Всероссийском Поместном Соборе 1917 года при выборе Патриарха вынул жребий с именем митрополита Московского Тихона (Белавина), отец Николай в юности тоже мечтал о монашестве.

На четвертом курсе Московской духовной академии он даже написал ректору прошение и получил благословение на постриг, но так и не решился. И окончив академию поехал преподавать богословие в Орловскую духовную семинарию. А в 1909 году, женившись на дочери священника, переехал в столицу и в том же году был рукоположен во священника.

Первые годы он служил в Николаевской церкви в Новой слободе. Приход был небогатый, многим прихожанам отец Николай помогал материально и никогда не брал плату за требы, если видел, что у людей туго с деньгами.

В 1917 году его перевели в храм преподобного Симеона Столпника, а в 1929 году, когда церковь закрыли — в соседнюю, Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе, куда батюшка перенес тайком и чудотворный храмовый образ святого Симеона Столпника.

Протоиерею Николаю было суждено пройти многие круги советского ада. Сначала его «уплотнили», подселив в квартиру рабочих, которые тут же начали писать на него доносы, а потом подали в суд, требуя выселить священника с семьей как людей, идейно чуждых советской власти, и по решению суда отцу Николаю пришлось освободить жилплощадь.

Он просил пустить его пожить в подвале Покровской церкви, но приходской совет побоялся — пришлось перебраться в Сергиев Посад, переименованный в Загорск, где отца Николая знали как родственника старца Алексия. Но и здесь квартиру найти удалось не сразу: батюшка ходил по городу в рясе, и люди попросту боялись сдавать ему комнату, пока, наконец, его с семейством не приютил староста Ильинского храма. На службы отец Николай по-прежнему ездил в Покровский храм, иногда ночевал у брата, иногда — у кого-нибудь из прихожан. Когда к нему первый раз пришли с обыском, он тоже был в столице, и гроза прошла стороной.

Но с ужесточением паспортного режима ездить становилось все опаснее — отец Николай был, по нашим понятиям, бомж: документов у него не было никаких — в столице в милиции требовали, чтобы он получал их по фактическому месту жительства, а в Посаде требовали документы с места его работы в столице.

В 1933 году, когда в Сергиевом Посаде арестовали настоятеля Вознесенской церкви, батюшка подал прошение, чтобы его перевели туда. Вел он себя по тем временам очень неосторожно: проповедовал, исповедовал и причащал на дому больных и умирающих, на исповедь к нему приезжали люди из дальних мест. Со дня на день можно было ожидать ареста.

В следственном деле отца Николая в НКВД сохранились доносы на него, датированные 1939 годом: «К настоящему времени продолжается и даже увеличивается в городе Загорске паломничество. При выяснении оказывается… основной причиной этого явления укоренившаяся в городе Загорске алексеевщина… особая секта, происходящая от схимонаха… известного духовника паломников, приезжающих и приезжавших в Троице-Сергиеву Лавру, Алексия. Алексеевщина заключается в том же духовно-нравственном извращенном направлении, которое осуществлялось… юродивыми и прозорливыми монахами. К этой именно группе в настоящее время особенно остро выявляет свою принадлежность племянник названного схимонаха Алексия — священник Вознесенской церкви города Загорска отец Николай Владимирович Беневоленский, который… и в полном смысле слова не только подражает ему, но типично старается ему уподобиться … Человек с высшим образованием, корчит из себя монаха, увлекает народ для бесед в темные углы, читает им неизвестные книжки, дает секретные наставления «втихую»…»

В январе 1940 года отца Николая, выходившего из церкви после Литургии, арестовали. Его сокамерник-сексот докладывал: «Беневоленский, находясь в камере, постоянно молится, читает, а иногда вполголоса поет молитвы. Не соблюдает правила внутреннего распорядка — не спит ночами, а спит иногда днем, за что неоднократно получает замечания надзора».

Через полгода Особое совещание при НКВД СССР приговорило протоиерея Николая Беневоленского к пяти годам лагерей. Его отправили в Казахстан, в Спасское отделение Карлага, где меньше чем через год, 16 мая 1941 года умер и был погребен в безвестной могиле.

В 1902 году в своей кандидатской работе в Духовной академии отец Николай писал: «Теперь, когда так часто люди в погоне за житейскими, земными интересами забывают Христово учение, когда сам нередко погружаешься в эту суету, чувствуешь, как черствеет и каменеет сердце, как-то особенно хочется перенестись мыслью за 19 веков, войти в мысли и чувства первых христиан, хоть немножко освежиться и подышать той атмосферой…».

Господь услышал его молитву.

ФОМА